Бильярд

В клубе было полутемно и накурено. Впрочем, те, кто пробыл здесь больше десяти минут, успели "придышаться" и последнего факта уже не замечали. Играла какая-то музыка, к которой никто или почти никто особо не прислушивался, между столиками ходили официанты с подносами, на которых стояли, в основном, алкогольные напитки, тут и там раздавались весёлые голоса, звон бокалов и звук, с каким ударялись друг о друга бильярдные шары. Обычный вечер в обычном ночном клубе.
В дальнем левом углу, заняв сразу два игровых стола, расположилась странная компания. Хотя что именно странного, по крайней мере, в четверых из них, было непонятно. Вроде и не было в них ничего отталкивающего, какраз наоборот, пятеро привлекательных молодых мужчин, но почему-то хотелось обойти их стороной. Даже официантки, привыкшие, казалось бы, ко всему, старались пореже заходить на тот участок и как можно быстрее оттуда уходить. Одна, особо впечатлительная, даже не могла потом какое-то время спокойно находиться рядом с человеком, если у того были зелёные глаза. Вот уж глупо. И совершенно непонятно.
Уильям Т. Спирс, начальник Отдела Чрезвычайных Происшествий Управления "Несущие Смерть", сидел за крайним столиком в гордом одиночестве, потягивая из высокого бокала светлое пиво. Иногда, хоть и редко, даже он мог позволить себе расслабиться. Впрочем, сильно расслабляться было нельзя, поскольку главное чрезвычайное происшествие его отдела сейчас находилось прямо у него за спиной и мало ли что могло вытворить на волне неожиданно милостиво дозволенного разгула. Хотя в данный момент, судя по нетерпеливым певучим выкрикам и нервной беготне вокруг стола, оно было увлечено тем, что пыталось научить Рональда Нокса играть в бильярд.
У Нокса получалось плохо. Он никак не мог научиться правильно держать кий, жаловался, что тот слишком длинный, с ним неудобно, и вообще, "как можно попасть одним шаром в лузу, если ты бьёшь по другому?! Он же не туда покатится!". Грель Сатклифф терпеливо ему объяснял, что если ударить правильно, "другой" шар покатится куда надо, ударит по "одному", и тот попадёт в лузу, а кий должен быть длинным, иначе как им попадёшь по шарам, к нему надо просто привыкнуть. Нокс капризничал и возмущался, а от Сатклиффа то и дело неслись реплики вроде "Великая Смерть, ну и стажёр мне достался! Сплошное недоразумение! И вот как с таким работать!".
Спирс, не удержавшись, фыркнул. Сатклифф сейчас вточности повторял его собственные слова о нём самом. И в самом деле, кто бы уж говорил. Эти двое как на одном станке печатаны, честное слово... Он сделал очередной глоток и перестал пока вслушиваться в эту разборку. Его внимание привлекла пара за соседним столом.
Алан Хамфриз и Эрик Слингби оба играли хорошо. Это уже была у них третья партия сегодня, предыдущие две закончились со счётом 1:1. Игра шла, в общем-то, гладко, да и сами игроки вели себя прилично, чего и стоило от них ожидать. Вот только Слингби почему-то бил по шарам так, будто они нанесли ему личное оскорбление, и то и дело прожигал взглядом дырку в том/чём, кто/что попадался/попадалось ему на глаза, а Хамфриз выглядел растерянным и неуверенным. И они не разговаривали, что уже само по себе было странно.
Уильям вздохнул. То, что он пришёл в клуб со своими подчинёнными, тоже можно было назвать странным. Ну, Сатклиффу, допустим, противостоять невозможно, этот тайфун любую преграду на своём пути даже не заметит, а уж такую мелочь, как слово "нет", -- и подавно. Но дело было не только в Сатклиффе. А точнее, вообще не в нём. Вообще, всё начиналось как-то нелепо, но, в целом, вначале, по крайней мере, вполне повседневно.

________________________
В тот же день, несколькими часами ранее

День был солнечный и светлый. И тёплый, несмотря на зиму. Ну, таким ведь и положено быть празднику, а тем более -- празднику Любви, разве нет? Правда, не все в Управлении помнили о празднике, а многие предпочли намеренно о нём забыть. Зато те, кто помнили и забывать не собирались, пребывали в большом волнении, и кто-то, как Грель Сатклифф, откровенно носился по коридорам, то кусая губы, что при таких зубах было чистым форменным мазохизмом, то ухмыляясь в предвкушении чего-то, а кто-то, как Эрик Слингби, старательно делал вид, что абсолютно спокоен и вообще, нервничают по таким пустякам только идиоты, а метался внутренне, на всякий случай, пряча лицо в документах, с которыми сегодня можно было бы и не возиться.
Вообще, Эрик раньше действительно считал, что сходить с ума в День Влюблённых могут только придурки, которым больше заняться нечем. Но это было до того, как он познакомился с Аланом Хамфризом. Поначалу его раздражал сам факт наличия стажёра, но уже через неделю он поймал себя на том, что с нетерпением ждёт его прихода по утрам, а ещё через две вообще не мог понять, как это раньше обходился без него. Алан был старательным и вежливым, но это было не главное, он оказался очень добрым, немного наивным, всегда готовым помочь и даже принять на себя чужую провинность, чтобы уберечь "тонущего" от неприятностей, вообще, весь он был какой-то... светлый. Другого эпитета, чем "солнце", у Эрика просто не находилось. И если этого маленького солнца не было рядом, то и настоящее, за окном, казалось не таким уж ярким и тёплым даже летом.
По мере приближения Дня Влюблённых, в преддверии которого кое-кто начал заранее развешивать по стенам розовые "дождики", которые Спирс потом со стоическим терпением раз за разом снимал, и приставать ко всем с вопросм "Подскажи, что написать в валентинке! Никак не могу придумать!!!", Слигби не испытывал особого волнения. Признаваться Алану в своих чувствах он всё равно пока не собирался, а намерения и надежды остальных его как-то не трогали. А вот утром означенного дня его поджидал неприятный сюрприз.
Когда заканчиваются чернила -- это раздражает. Когда они заканчиваются в процессе написания отчёта -- это раздражает вдвойне. Эрик испепелил взглядом ни в чём не повинный пустой пузырёк и, заодно, ручку, тоже пустую и уж точно ни в чём не повинную. Потом покосился на соседний стол. Наверняка у Алана есть запасной пузырёк, у него всегда есть, и поделится он, не задумываясь. Вот только сам Алан куда-то вышел, а рыться без спросу в чужом столе -- это как-то... Слингби со вздохом отложил бесполезную ручку и стал ждать. Через полчаса ждать ему надоело, и он решил, что ладно, один раз погоды не сделает, да и он же не грабить Алана собирается, в самом деле. На самом столе чернил не оказалось. В верхнем ящике тоже. А вот во втором обнаружились... нет, не чернила, а две валентинки. Одна лежала надписью вниз, и Эрик не стал её переворачивать. А вот вторая лежала открыто, и надпись, сделанная красным карандашом, просто бросалась в глаза.
"Только не смейтесь! Я Вас люблю...
                                                           Р. Нокс"
Эрика словно холодной водой окатило. Нет, он, конечно, понимал, что он не один и не может запретить остальным общаться с Аланом. Но валентинку почему-то захотелось порвать на кусочки. И Нокса тоже. Он сумел взять себя в руки и, закрыв ящик, вернулся за свой стол. Чернил он так и не нашёл, но совершенно забыл про них, равно как и про отчёт.
С этого момента Эрик Слингби присоединился к касте идиотов. Он не просто волновался, а именно почти что сходил с ума. Мысли крутились, как Сатклифф вокруг Спирса, и примерно с такой же скоростью. Когда Алан успел получить эту валентинку? Что он на неё ответил? Что дальше предпримет Нокс? Нравится ли он Алану? При одной мысли о даже намёке на положительные ответы на эти вопросы ему хотелось разломать сначала свой стол, раз уж тот под рукой, а потом, всё-таки, Нокса. Вернувшемуся Алану он не сказал ни слова, а когда тот, удивлённый этим, сам попытался начать разговор, огрызнулся в ответ, как будто Алан был в чём-то виноват. Алан, конечно же, не был, но Эрик ничего не мог с собой поделать, он был зол, неуравновешен и к нему рывками подваливала госпожа депрессия. И да, это называется ревность. И да, это глупо. Ему было всё равно как это называется и о каких умственных способностях говорит.
Весь день бедолага Алан отбивался от грубых, почти издевательских нападок Эрика, который постоянно рявкал на него и смотрел так, что невольно хотелось спрятаться под стол. Он не мог понять, чем провинился, ему и в голову не могло прийти, что всё это из-за какой-то валентинки, о которой он, к тому же, совершенно забыл. Эрик злился, бесился, рвал и метал, чем доводил Алана почти до слёз. В конце концов, тот не выдержал и, сдав ближе к концу рабочего дня Спирсу очередной отчёт, попросил разрешения задержаться на какое-то время в его кабинете. Уильям удивился, а Алан внезапно начал жаловаться.
- Эрик как ополоумел! Бросается на меня, кричит, а я не понимаю, что я сделал не так!
Спирс от удивления даже ручку выронил.
- Слингби? На Вас? Вы ничего не перепутали?
- Нет! Он как с цепи сорвался! Я сам удивляюсь! Ну что я ему сделал?!
- Хороший вопрос... И давно это с ним?
- С самого утра! А я не хочу с ним ссориться и стараюсь не отвечать на его выпады, но он словно намеренно пытается меня довести! Можно я побуду здесь? А то вдруг ещё и правда сорвусь...
- Ну ладно, только не мешайте. И что это на Слингби нашло...
А примерно через полчаса Алану в голову пришла неожиданная идея.
- Мистер Спирс, извините, что отвлекаю, я просто подумал... Рабочий день ведь скоро закончится, а сегодня праздник, ну и... Что если нам сходить куда-нибудь? В смысле, всем вместе, нашим отделом? Может быть, это подняло бы немного Эрику настроение, и он бы успокоился, он любит такие мероприятия...
И такой у него был печальный, умоляющий взгляд, что даже Уильям поддался и не смог отказать. Хотя идея сама по себе была не так уж плоха, он и сам подумывал о чём-то таком, хотя предлагать, конечно, не стал бы. А тут ещё ворвался подслушавший их Сатклифф, и планы на вечер были решены моментально, без всяких "но", "если" и прочих попыток отмазаться.
________________________

- Ро-о-о-онни! Сообщаю для тех, кто с десятого раза ещё не усвоил правила: бить надо по шару, а не по столу!
- Да я пытаюсь!
- Ага, я вижу, в столе скоро дырка будет...
- Да пытаюсь же!!! Только эта штука меня не слушается и...
- Эта штука называется кий! И он будет слушаться, если ты будешь нормально двигать правой рукой, а не размахивать ею, как будто землю роешь !
- Ну, семпа-а-ай!
- Что за несчастье ходячее... Ладно, смотри, как играют профессионалы! Уи-и-и-и-илли!!!
Спирс вышел из воспоминаний и усмехнулся. Он ждал, что его позовут, и не собирался возражать. Честно говоря, бильярд был его тайной страстью, это было, пожалуй, едва ли не единственное общее у них с Сатклиффом, который и впрямь играл профессионально и был, пожалуй, единственным стоящим противником. Нет, в бильярд играли многие синигами, и многие играли по-настоящему хорошо, но в недавнем турнире среди сотрудников Управления, в котором Уильям из гордости участвовать отказался, о чём потом не раз пожалел, первое место занял именно Грель. Играть с ним было по-настоящему увлекательно, так что Спирс с удовольствием взял кий и поднялся на зов.
Они гоняли шары довольно долго, чему в немалой степени способствовал Нокс, с восхищёнными охами носившийся между ними и влазивший в самый неподходящий момент. Из-за него Уильям несколько раз промахнулся, а Грель трижды загнал в лузу белый шар и, не сдержавшись, долбанул неугомонного стажёра кием по тому месту, в котором обычно бывают мозги. Спирсу это здорово что-то напомнило, и он опять фыркнул. Сатклифф тутже принялся возмущённо выспрашивать, над чем это он смеётся, и, заболтавшись, загнал ещё один белый шар. Мораль: не отвлекайся на ерунду во время ответственного дела.
Но ничто не продолжается бесконечно, кроме Вечности. На столе осталась "восьмёрка". И вот здесь Спирсу совсем не понравилась ухмылка, с какой посмотрел на него Сатклифф.
- Ну, что скажешь, Уилли? Подпитаем азарт маленькой ставочкой?
- Зная Вас, сильно сомневаюсь, что "ставочка" будет маленькой...
- Да ну что ты! Правда маленькая! Ма-а-а-алюсенькая... ты помнишь, какой сегодня день?
- О нет...
- О да-а-а-а! - эта ухмылочка вкупе с почти что пением явно не предвещали ничего хорошего, - Проигравший целует победителя, согласен?
И в самом деле -- ничего хорошего, просто всё как обычно...
- Нет.
- Ну-у-у-у, Уи-и-и-и-и-и-илли! Один поцелуйчик! Ну что тебе, жа-а-а-алко?
Спирс вздохнул.
- Сатклифф, Вы вообще знаете, что мужчине целоваться с мужчиной -- это...
Главное чрезвычайное происшествие фыркнуло и сощурило глаза.
- Что-то Хамфризу со Слингби ты так не говоришь! Ну же, Уилли, не будь ты таким упрямым хотя бы в праздник!
- Кому праздник, а кому такая головная боль...
- Эй, ну вы играете или как?!!
- Или как, Нокс! - Грель с явным раздражением повернулся к встрявшему в разговор стажёру, - Иди закажи себе "Кровавую Мэри" и замолчи в трубочку!
Дождавшись, когда ворчащий Рональд удалится, он повернулся обратно к Уильяму и снова ухмыльнулся.
- Ну, так как? И я отстану от тебя на це-е-е-е-елый день!
Спирс устало вздохнул.
- Ладно, Смерть с Вами. Забивайте Ваш шар.
Почему он так легко дал себя уговорить? Да не так, чтоб он был сильно против, если подумать. А потом, целый день без сексуальных домогательств Сатклиффа -- это многого стоит...
Грель, ухмыляясь теперь во всю ширь, склонился над столом и прицелился. Было даже приятно смотреть на него в этот момент: стройная, напряжённая фигура, чёткие линии тела, резко выделившиеся под облегающей одеждой, вытянутая, строгая шея и, в кои-то веки, его раздражали собственные мешающие волосы. Он ударил, "восьмёрка" отлетела к дальней угловой лузе, ударилась о бортик, отскочила, отлетела к боковому бортику влево, ударилась о него, снова отскочила и -- залетела прямо в центральную правую лузу, куда и должна была по правилам. Сатклифф выпрямился и выжидательно уставился на Уильяма. Тот приблизился к нему, на ходу кладя кий на стол. Всё было честно. Он и не сомневался, что Сатклифф забьёт.
Вернувшийся через пару минут Нокс едва не выронил свой коктейль при виде самозабвенно целующейся парочки в виде двух своих непосредственных начальников. А они и не собирались отпускать друг друга. Уильям увлёкся, а Грелю только того и надо было. И потом, он обещал оставить его в покое на целый день, о ночи-то речи не шло...
А за соседним столом, тем временем, Эрик исподлобья наблюдал за Аланом и за Ноксом. Те вроде не подавали никаких признаков какой-либо связи, но это могло ничего ещё не значить. Игра его мало волновала, он вообще пошёл сюда только затем, чтобы не оставлять этих двоих без присмотра. Хотелось попеременно то расшибиться об стенку самому, то расшибить об неё Нокса, то схватить Алана в охапку и зацеловать до потери сознания. Причём последнего хотелось всё больше. И пусть знает, что Нокс тут не один такой умный! А Нокс пусть знает, что хрен ему, а не Алан! И да, он чёртов собственник. Пару раз он ловил взгляды Рональда, направленные на Алана, и едва сдерживался, чтобы не разломать свой кий об его голову. Потом отыгрывался на шарах, которые от этого уже начали трескаться. Алан опасался приближаться к нему на расстояние вытянутой руки, и это бесило больше всего, вызывая мысль, что он, быть может, и не хочет к нему подходить, ему это нафиг не надо, он вообще ждёт момента, чтобы остаться с Рональдом наедине! От этих мыслей было больно и тошно.
А потом он увидел, что Алан тоже смотрит на Рональда, и не выдержал. Бросив кий на стол, он решительно подошёл к нему и отволок в самый угол, а там мрачно уставился на него; напуганный такой внезапной атакой, Алан невольно сжался.
- Что у тебя с Ноксом?
- Че... Чего?
- Что. У тебя. С Ноксом?
- А с чего ты взял, что у меня что-то с ним должно быть?
Эрик молча сунул ему под нос валентинку, вынутую из его же стола перед уходом в клуб. Алан охнул.
- Смерть Всемогущая, я совсем забыл!
С этими словами он выхватил у слегка ошарашенного таким развитием событий наставника валентинку и понёсся к соседнему столу, где какраз Сатклифф загнал в лузу очередной шар к вящему недовольству Спирса, а восхищённые комментарии Нокса, чтоб ему провалиться пропадом, были слышны даже сюда. На глазах у Слингби Алан подбежал к Сатклиффу, перекинулся с ним парой слов и вернулся назад, уже без валентинки.
- Уф! Совсем из головы вон, надо же!
- И что это было?
Алан улыбнулся -- радостно и... солнечно, ну не скажешь по-другому!
- Глупо так вышло... Мне эту валентинку Рон случайно подложил на совещании, он Грелю хотел, мы рядом сидели, а папки у нас одинаковые! Потом так смутился, а я обещал валентинку Грелю от него передать и совсем забыл! - потом он внимательно посмотрел на Эрика и облегчённо рассмеялся, - Так вот оно что! Не знал, что ты такой ревнивый! Извини!
Эрик несколько секунд молча смотрел на него, чувствуя, как внутри снова становится светло и тепло от этого смеха. Потом так же молча притянул его к себе -- властно, по-собственнически, -- и Алан сам, практически, подставился под поцелуй, вспыхнув как маков цвет.
- Кстати, вот, - смущённо сказал он несколькими минутами позже, вынимая из кармана вторую валентинку, - Ты должен был её заметить, когда копался в моём столе, раз уж ту нашёл...
Эрик прикусил губу. Он и впрямь заметил, что валентинок-то было две, но про вторую напрочь забыл, когда прочитал первую. Вот что значит слепая ревность... Он дал себе зарок, что впредь будет разумнее.
Он взял протянутую ему валентинку, но читать не стал, в этом не было необходимости, сияющие глаза и пылающие щёки Алана говорили сами за себя.
- Почему ты не отдал мне её раньше?
- Я стеснялся... И потом, ты так бросался на меня, что я даже боялся к тебе с этим подходить...
Эрика сожрала совесть, и он ещё раз поклялся себе, что больше такого не повторится.
- Прости... Я просто...
- ...просто ревнивый дурак.
- Да! Полный кретин!
Алан снова рассмеялся, и Эрик внезапно подумал, что быть идиотом, сходящим с ума от любви, не так уж и плохо. Особенно если эта любовь взаимная.

В тот вечер по улицам ходило много счастливых парочек, смертных и не особо. Вечер, как и день, выдался неожиданно тёплым и ясным, звёздное небо потрясающей красоты, совсем летнее, радовало взоры людей и не совсем, и звёзды, казалось, тоже радовались, сияя ярче и теплее чем обычно. Ну, таким ведь и положено быть празднику, а тем более -- празднику Любви, разве нет? Четверо из пятерых привлекательных молодых мужчин в бильярдном ночном клубе, от которых по непонятной причине хотелось держаться подальше, считали именно так. Они были счастливы, и этот день казался им самым прекрасным на свете. Следующий, впрочем, тоже. И послеследующий... И только Рональду Ноксу, юному стажёру Греля Сатклиффа, диспетчера Отдела Чрезвычайных Происшествий Управления "Несущие Смерть", в тот день не повезло. Он долго ещё ходил потом мрачный, с завистью поглядывая на своего коллегу Алана Хамфриза, стажёра диспетчера Слингби, и горевал по вечерам, но вмешаться в отношения начальства так и не рискнул. Ну и демон с ними, всё равно в этот дурацкий день нервничают и сходят с ума только идиоты!
Но и на Роновой улице ещё будет свой праздник. Правда?

Dance Diabolique

Когда дворецкие танцуют,
Сидят два графа в стороне,
Друг друга взглядами шинкуют,
Напряжены и злы вдвойне.

Спкойны лица, только взгляды
Их настроенье выдают.
Проигравшим будет жизнь наградой,
Те выиграют, кого убьют.

Когда дворецкие танцуют,
У ихних ног земля дрожит,
Взвихрившись, Тьма вкруг них лютует
И всё вокруг себя крушит.

Не к ночи демон будь помянут!
А если двое -- это ад...
Сам воздух напряжённо стянут,
Ножи снарядами летят,

Как всплески, серебром сверкая,
Как искры, золотом маня,
Чаруя и заворожая.
Две вспышки алого огня

Друг против друга: очи в очи,
Движенья -- быстро, сильно, втакт.
Помянут демон будь не к ночи,
А двое -- день в ночь обратят.

Две молнии. И нити тонкой
Раскинулась над полем сеть.
Что смысл глазеть за этой гонкой,
За ними оком не успеть!

Один попался. Но усмешка
Не сходит с искривлённых губ.
Просвет в сети -- и он не мешкал.
Он будет нежен с ним и груб,

Он не поддастся, не отступит,
Признает, но не пощадит,
Он пожалеет, но погубит,
Он не забудет, но простит.

Второй, предчувствуя победу
И в предвкушении наград,
Совсем другие даст ответы,
Он не убьёт, но будет рад,

Он упадёт, и сеть порвётся,
Он полетит, и лопнет нить,
Он, умирая, улыбнётся
И, всё поняв, продолжит жить.

А первый будет горд: вот радость,
Он победил, и он живёт!
И, продолжая жить и плакать,
Так ничего и не поймёт.

Пока дворецкие танцуют,
Два графа тоже поднялись
И закружились, глаз волнуя,
Танцуя на смерть, не на жизнь.

Обмануты жестоко оба,
Нет веры демонам в словах!
И вот два мальчика до гроба,
До алых всплесков на мечах,

До хрипоты последних вздохов
Танцуют быстро и легко.
Один мечом владеет плохо,
Другой же где-то глубоко

Подозревает, что обманут,
Но смысл что подозревать!
С ним церемониться не станут,
И, продолжая танцевать,

Он убивает, но жалеет,
Он понял всё, но не простил,
Он плакал бы, но не умеет,
Бессилен, хоть и полон сил.

Другой же, проиграв, стенает,
Кричит и плачет почём зря,
Хоть смысл игры он понимает,
Он трус, и жаль ему себя,

Он не убьёт и рассмеётся,
Но это только впереди,
Он проиграл, но он вернётся,
Чтобы свободу обрести.

Когда танцуют два мальчишки,
Звенит и бьётся птицей сталь,
И Смерть смеётся -- это слишком.
Но нет пути назад, а жаль.

Дворецкие, спеша помочь им,
Прервут свой танец, но увы!
Помянут демон будь не к ночи,
Однако мёртвые -- мертвы,

Хотя пока они не видят,
Что живы те, кто в танце пал.
Сплелись в одну четыре нити.
Свершился Суд. Окончен бал.

Когда дворецкие танцуют,
Два графа плачут в стороне
Сквозь смех и горечь нелюдскую,
Друг к другу жмясь спина к спине.

Непревзойдённый искуситель,
Влекущий в плен златых оков,
Пьянящий, сладкий -- обольститель... --
Подобен раю его зов.

Не слушай! Он тебя обманет,
Подарит ад тебе, не рай!
Он опьяняет и дурманит,
Но нет, не поддавайся! Знай:

Своею Тьмой тебя чарует
Тот танец дивной красоты!
Когда дворецкие танцуют,
Знай: все мертвы -- они и ты.

blondvsred

- Спирс, распишитесь вот здесь... хорошо. Новый стажёр придёт к Вам завтра с утра, оформите официально.
- Вы позволите вопрос? Почему именно в мой отдел.
- Две причины. В других отделах нет свободных мест, и... справиться с ней сможете только Вы.
- С ней? Это женщина?
- Да. И, честно говоря, мне не очень хотелось её брать, но что поделаешь... С другой стороны, после Сатклиффа Вам уже такое не страшно.
- Почему-то мне вдруг расхотелось идти завтра на работу...
- Удачи, Спирс. Она Вам понадобится.

***
То утро в Управлении синигами было ознаменовано пронзительным визгом.
- Ты чего?! Подумаешь, немного крови на Косе...
- Немного?! Да с неё капает, а ну, убери, ты мне новую юбочку запачкаешь!!!
- Вообще-то, на работу положено в брюках ходить.
- Фу, брюки -- мужская одежда, я что, на мужика похожа?!
- Нет, но...
- Да убери это!!! ...ААААА!!! Я об твою железку ноготь сломала!!!
- А не надо было её трогать!
- Хам!
- Дура!
- Идиот!
- Блондинка!
- Что ты имеешь против блондинок?!!
На вопли миниатюрной девушки, действительно, блондинки сбежался весь отдел. Она, вся красная от злости, стояла, уперев руки в бока, напротив взъерошенного Эрика Слингби, с чьей Косы и в самом деле капала кровь -- он только что вернулся с задания. Больше, чем появление незнакомки, всех взбудоражил её внешний вид: чёрная мини-юбочка, красный топ с открытыми плечами и туфли на высоком каблуке, коротко до неприличия и, трудно не признать, сексуально. Кто-то из толпы присвистнул:
- Ого, тут, пожалуй, и Сатклифф отдыхает...
- Не, - возразил другой, - Сатклифф ни перед кем не отдыхает, он на это просто не способен!
- А я говорю, она круче выглядит!
- Фигня!
- А вот и нет!
- А вот и да!
- А вот и...
- ...Это кто здесь круче меня?!!
Все, включая блондинку, разом обернулись на возмущённый голос и по толпе пробежал смешок: к ним приближался Грель Сатклифф, на нём тоже были мини-юбка, топ и туфли на высоком каблуке, создавалось впечатление, что эти двое вышли из-под копирки. Грель уставился на блондинку, она на него.
Минута молчания.
- Ты кто?!
- Новенькая, Миса-Миса! А ты?
- Диспетчер Грель Сатклифф, здешняя звезда!
- Ты извращенец?
- НАНИ?!
- Мужчина в женской одежде -- значит, извращенец.
- Выбирай выражения, кукла крашеная!
- Кукла?! На себя посмотри, страшилище!
- Кто?!!
- Ты хоть к стоматологу ходил когда-нибудь? Фу! Ну и зубы! А твои очки?! Что это за кошмар?!
- Да ты... на себя посмотри! Пук соломы вместо волос и ни рожи, ни кожи!
Хлоп!
Офигевший Грель схватился за щёку, огребя первую в своей жизни пощёчину от женщины.
- Хам! Страшилище и хам!!! Тебя что, вообще не учили, как с женщиной разговаривать?!
- Не вижу здесь женщины... - от второй пощёчины Грель увернулся, и Миса уставилась на него, тяжело дыша. Потом гордо задрала нос и сообщила:
- Зато я сексуальнее!
Грель уставился на неё и только сейчас обнаружил, что у неё юбка немного короче. Возмущённый, он выхватил свои ножницы и живо обрезал свою -- ровно на три сантиметра короче, чем у Мисы.
- Никто не смеет быть сексуальнее, чем я, это моя прерогатива!
- Пф-ф, где написано? - Миса в мгновение выхватила у него ножницы и укоротила свою юбочку ещё на десять сантиметров.
Грель не растерялся и вообще скинул свою юбочку, оставшись в красивом кружевном белье. И с победным видом уставился на Мису. Но та тоже не растерялась и мигом последовала его примеру, бросив свою юбку на пол рядом с его.
На этом месте Уильям, наблюдавший за всем из слегка оцепенелой толпы, разом вышел из оцепенения.
- Сатклифф, Амане!!! Немедленно прекратить этот стриптиз!!! Оденьтесь сейчас же!!! Сатклифф, ладно Амане, у неё мозгов... но Вы-то!!!
Его вмешательство вывело из оцепенения всех остальных. Некоторые стыдливо покраснели, некоторые без всякого смущения продолжили смотреть. Эрик, плюнув, ушёл куда шёл. Грель и Миса нехотя оделись в изрезанные юбки, при этом Грель ухитрился отхватить Мисину, более короткую, Миса испепелила его взглядом, но новый виток боевых действий пресёк всё тот же Уильям:
- БРЭК!!! Сейчас же! И марш ко мне в кабинет, оба!
Они повиновались, но всю дорогу прожигали друг друга злыми взглядами.
"Дура. Кукла крашеная. Кошка драная. Да что она о себе возомнила?!"
"Извращенец! И урод! Как здесь вообще такого держат! Ещё и вор впридачу!"
Дверь кабинета начальника захлопнулась за ними.
- Стажёр Амане, вы получаете выговор, и впредь я попрошу Вас приходить на работу в подобающем виде.
- Но...!
- Сатклифф, вам за одежду выговаривать бесполезно, но могли бы быть и умнее, честное слово!
- Но, Уилли...!
- А сейчас подойдите сюда и распишитесь оба! Вот здесь!
- Это что?
- Это, Сатклифф, ведомость, в которой указывается, что с сегодняшнего дня стажёр Амане поступает в наш отдел.
- Но причём тут...
- Под Ваше руководство.
- НАНИ?!!!
- У Вас какраз освободилось место, Нокс перешёл в диспетчеры, так что...
- Уилли, прошу тебя!
- Всё уже решено. Расписывайтесь.
- Эй! Я правильно поняла?! Я должна учиться у этого извращенца?!
- Перестанешь ты называть меня извращенцем?!
- Но ты же извращенец!
- Кукла крашеная!
- Гибрид обезьяны со взбесившейся клубникой!
- Кошка драная!!!
- Питекантроп!!!
- Мамонт в рваной юбке!!!
- ТВОЕЙ рваной юбке, примитивное животное!!!
- Кто бы уж тут говорил о примитивности!!!
- ГРРРРР!!!!
- Хватит!!! Или я вас обоих сейчас накажу! Отправитесь в лавку к Легендарному, ему какраз нужна техничка, помыть, почистить...
- Мыть?! С моим маникюром?!
- А кто такой Легендарный?
Грель ответил раньше, чем Уильям успел открыть рот.
- Гробовщик!
Утро ознаменовал второй пронзительный визг.
- ААААА!!! Вы хотите, чтобы я копалась в мертвяках?! ИИИИИИИИ!!!! Никогда!!!
Грель страдальчески зажал уши, а Уильям вздохнул.
- Быстро расписались и марш за работу!
Грель, глядя на него щенячьими глазами, подошёл к столу, но Уильяма это не разжалобило. Подпись была поставлена, а вслед за Грелем подписалась и возмущённая Миса. Когда Грель выходил из кабинета, у него было острое чувство, что он очень об этом пожалеет.

- Это что, кабинет?! Каморка! Чулан! Фу! И если это стол, то убейте меня!
- О, я бы с удовольствием...
- А хуже всего ты! Неужели мне не могли найти кого-нибудь... нормального?!
- Да на себя посмотри, истеричка!
- Лучше быть истеричкой, чем извращенкой!
- Тебя заклинило?!!
- Сегодня несчастливый день, сначала этот рыжий обхамил, ноготь сломала, теперь ты... ай! И зеркальце разбилось! Плохая примета!!!
- Визжать меньше надо -- и стекло биться не будет!
- Хам!!! И вообще, верни мою юбку!
- А тебе что, в моей неудобно?
- Причём тут это!!! А ну, отдай!!!
- Э-э!!! Ты что... ААААААА!!!
На грохот в их, действительно, маленький, кабинет заглянул один из проходивших мимо коллег. Его взору предстало любопытное зрелище: перевёрнутый стол (отсюда и грохот), на нём лежит Грель, сверху на него уселась Миса и пытается стащить с него юбку.
...К середине дня сплетня облетела всё Управление, и Грель внезапно пожалел Уильяма. "О, смотрите, Сатклифф! Вы слышали? Его стажёр его соблазнила!", "А вы знаете, что Сатклифф переключился на женщин? У него теперь Амане!", "Да она его "госпожа" -- завалила-то как его, и по фэйсу ему хорошо заехала, крутая девка!" и в таком ключе со всех сторон, куда ни ткнись. К обеденному перерыву Грель взвыл; кстати, юбку он Мисе так и не отдал.
А Мисе, кажется, всё было пофигу, она сама сплетничала напропалую, не замолкая ни на секунду. Нет, Рональд тоже это делал, но у него хоть голос не такой пронзительный, а от Мисиного у Греля начала болеть голова.
- ...и тогда он её бросил, представляешь, а она...
- Ты где-нибудь выключаешься?!!
- А? Да, так на чём я остановилась! Она...
- О-о-о-о, прошу, дай мне перерыв хоть на пять минут!!!
- Ну, что ещё?!
- Что?! Да ты за три часа ещё не замолчала ни на секунду!!!
- Ну, и что?
- А то, что у меня сейчас голова взорвётся!!!
- У синигами головы не взрываются! Так, ладно. Значит, она...
Грель начал молча биться лбом об стол. На его счастье, был объявлен обеденный перерыв, и он, визжа от счастья, понёсся в столовую, зная, что Миса, полтора часа пудрившая ему мозги про свою диету, туда не пойдёт.
В столовой ему попался Рональд, в одиночестве сидящий за дальним столиком. Грель метнулся туда и подсел к нему.
- М? О, здрасте, семпай! С Вами всё в порядке? Что-то Вы весь зелёный...
- Я скоро буду весь синий... Она меня доконает!!!
- Она... А! Вы о новенькой?
- Да!!! Ронни, она невозможна!!! Ты был таким замечательным, а она... она...
- Я? Замечательным? - Рональд удивлённо заморгал, - Но Вы же говорили...
- Я ошибался!!! О, Ронни, как я ошибался!!! Да ты подарок в сравнении с ней!!!
- Н-да-а... Похоже, она Вас и правда доконала...
- Да не то сло-о-о-ово... - Грель со стоном опустил голову на стол, - Кажется, у меня начинается мигрень...
- Я думал, у синигами не бывает мигрени...
- Я тоже... Ронни, я не хочу идти назад, к ней!!!
- Так не идите, для Вас это никогда не было проблемой!
- Нельзя! Уилли потом шкуру сдерёт! И к Гробовщику полы мыть отправит!
Рональд задумался. Потом вдруг заявил:
- А и отправляйтесь! Может, Гробовщик-сан какраз её и урезонит!
- Этот-то?! Не смеши меня! И потом, мой маникюр!!!
- А Вам что важнее, ваши ногти или Ваше психическое здоровье?
- Одинаково!!!
- Вы в своём репертуаре, семпай... Ну, моё дело посоветовать... Ладно, мне пора. Удачи Вам!
Грель с тоской посмотрел вслед уходящему Рональду, а потом, с таким же выражением, в свою тарелку -- он так ничего и не съел. При одной мысли о том, что он сейчас снова будет сидеть рядом с этим несмолкающим генератором сплетен, от звука которого звенит в ушах, у него начинались приступ мигрени и стенокардия.
Возвращаясь, всё-таки, в свой ставший ненавистным кабинет, он внезапно подумал, что, возможно, мысль Рональда о визите к Гробовщику не так уж дурна.

- Оуа-оуа, Уилл говорил, что пришлёт мне двоих помощничков, но забыл сказать, что это будут два таких прелестных создания...
- Поверьте, "прелестная" -- это не то слово, которое можно о ней сказать! Совсем не то!
- Ой-ой, на себя посмотри! И вообще...
Грель со стоном сдёрнул шапку с Гробовщика и сунул в рот Мисе. Миса ошарашенно захлопала глазами. Гробовщик тоже. Потом шапка была решительно выплюнута на пол, и следующие пару минут Грель носился кругами по лавке, сшибая гробы и уворачиваясь от черепов и мензурок, которыми разжилась на ближайшей полке его стажёр. Только пару минут, потому что потом ему в горло упёрлось остриё Косы, противоположный конец лезвия которой, тоже острый, упёрся в горло почти догнавшей его Мисе.
- Оуа-оуа. А вот лавку мне разносить не надо. Ишь, что наделали, два гроба разломали, цветы потоптали, клиента на пол вывалили, все мензурки побили! Никакого уважения ни к мёртвым, ни к старшим. Как нехорошо.
Грель судорожно сглотнул. Оказывается, этот чудак умеет быть страшным. И даже очень. И это при том, что он даже голоса не повышал. Миса тоже притихла. Гробовщик убрал Косу и сунул в руки одному швабру, другой метлу.
- Давайте, убирайте за собой, и быстро, а то вдруг ещё клиенты заглянут, а у меня здесь такой беспорядок! Ну?
Молодые синигами переглянулись и взялись за дело, никто не посмел и слова сказать. Гробовщик удовлетворённо кивнул и пошёл "реанимировать" опрокинутого клиента.
Через полчаса лавка выглядела так, словно в ней никогда и не велось активных боевых действий; Грель и Миса плюхнулись рядышком на перевёрнутый гроб, пытаясь отдышаться, маникюр у обоих был безнадёжно испорчен.
- Оуа-оуа, так-то лучше! За старание заслужили маленькое поощрение! - с этими словами Гробовщик дал каждому печенье; Миса хотела было сказать про диету, но передумала и съела угощение, оказавшееся неожиданно вкусным.
Потом Гробовщик, как ни в чём не бывало, принялся чинить разбитые гробы. Грель стал ему помогать, а Мисе было велено закончить украшать клиента, за которым скоро должны были прийти. Ей ну очень не хотелось "копаться в мертвяках", но перечить Гробовщику она не осмелилась. Потом, правда, долго мыла руки с мылом под горячей водой, так что Гробовщик даже, хихикая, предостерёг, как бы она не протёрла в них дырки. Он отпустил их только поздно вечером и велел приходить завтра во второй половине дня.
Грель убедился, что мысль Рональда и впрямь не была такой уж дурной, и пометил себе потом его поблагодарить. Правда, Гробовщик тоже был тот ещё субъект со своими странностями, но это лучше, чем день деньской слушать разглагольствования Мисы на тему моды и неудачных романов -- а больше у неё, казалось, ничего и в голове-то не было; Греля пугала мысль, что он и сам такой же, но успокаивало, что всё-таки не настолько.